вот интервью Евгения Каменьковича всплыло:
http://ria.ru/interview/20131122/978742642.html
Пьесу Вырыпаева "Летние осы кусают нас даже в ноябре", которую мы нашли на фестивале "Любимовка", я разослал всему театру. Половина труппы готова хоть завтра начать репетиции. Вторая половина спокойна. Вот такая странность. На классических текстах мы можем существовать очень долго. Многие у нас это любят. А я, например, обожаю пьесу Сорокина "Dostoevsky-Trip". Мы ее месяц репетировали, занята была одна молодежь. Но я чувствовал, что они этим занимаются разве что из уважения ко мне. "Может, остановимся?" — я спросил. — "Да!!! Конечно!!!" Ну что я мог поделать? Все равно когда-нибудь ее поставлю.
...
— Вторая — "Олимпия" Ольги Мухиной?
— Да. Первое мое деяние как начальника было заказ пьесы Оле Мухиной. Наш актер Евгений Цыганов, который помимо всего прочего блистательно, на мой взгляд, сыграл милиционера в фильме "Летит", будет ее ставить. Главные роли будут играть Иван Вакуленко и Серафима Огарева.
...
— Кстати, чем сейчас занят Кирилл Пирогов? Он звезда театра, и он, судя по всему, был надеждой Петра Наумовича.
— Он все время чем-то занят! Может быть, он будет у Валюса Тертелиса — мы пробуем ставить "Фьоренцу" Томаса Манна, одну из самых грандиозных мировых пьес. Может, он будет помогать с "Полицией" Славомира Мрожека. Может, он будет занят "Приключениями Гогенштауфена" Евгения Шварца. Основная ценность Кирилла в том, что он, в отличие от многих актеров, не боится брать на себя ответственность, не стесняется быть лидером. Залог нравственного здоровья Мастерской заключается в неравнодушии людей, и в особенности — Пирогова. Кирилл сейчас очень значимая для нас фигура. Последние годы он был ближе всех к Фоме и играл у него главные роли.
...
— 13 января грядет день рождения театра, 20-летний юбилей. Как театр планирует отмечать?
— Специально к этому событию Юлий Ким и Дмитрий Быков пишут пьесу по сюжету Петра Фоменко — "Наше все". Это история про памятник Пушкину, к которому приходят поэты — от Маяковского и Есенина до того же Юлия Кима. Мы готовы, мы распределили, кто у нас Маяковский, кто Цветаева, кто Ахматова, и ждем пьесу. С "Пристанью" Римаса Туминаса мы соревноваться не думаем, но это будет взгляд на нашу двадцатилетнюю историю. Если спектакль состоится и обкатается на своих, возможно, мы будем его играть.
А ещё одно из последних интервью Алексея Германа «Я абсолютно разлюбил кино»:
http://theoryandpractice.ru/posts/8073-german_dolin
Очень интересное. Ну совсем философию разводить не буду, просто пару фактов.
Вообще, всегда удивлялась, как Ярмольника занесло к Герману. Ничего личного, но мне казалось, люди с разных планет, если не измерений. История утверждения:
— Но все–таки Ярмольник, в отличие от Цурило, считается знаменитостью.
— Я вообще был убежден, что это маленький закулисный актер, что у меня он играет первую крупную роль. «Вызовите, пожалуйста, этого». Он приехал, и меня даже удивило, что он со мной по-хамски разговаривает.
Думаю, мало ли что — пробы, нервничает… Надо было сыграть маленький кусочек, когда он с Будахом разговаривает: «Сердце мое полно жалости». И вдруг Леня здорово это сыграл. Мы его утвердили. И только в Чехии я разговорился с нашим представителем, который мне и сообщил, что Ярмольник в шестидесяти фильмах снимался, что он кинозвезда. Говорю: «Ярмольник, ты что, кинозвезда?» Он ответил: «Ну да, немножко»
История:
В Киев я ехал с барышней, был 1957 год. И я ехал с человеком, который вышел из зоны и возвращался к своей семье. Он сидел с 1936 года, двадцать один год, и договорился письмом: чтобы его узнали, он повяжет себе на руку пионерский галстук. Мы приехали в Киев и часа полтора бегали по перрону, как сумасшедшие. Он задирал вверх руку с галстуком, и так никто его и не встретил. Что тут было делать? Я попрощался.
Это больше в тему Петкевич - её книги, которую читаю. Очень не торопясь, хоть и хочется глотать. И кстати, сегодня же прочитала фразу,
чтобы стать писателем в России надо пройти через тюрьму. Да уж и Достоевский, и Солженицын. И да - Петкевич.
Возвращаясь к интервью Германа. Хроошая фраза...
«Послушай, как тебе не стыдно, ты сейчас не душу свою включил, не сердце, не печенку — ты включил желание понравиться. Бойся этого и беги от этого!»